Ищи того, кому преступление выгодно. / Кассиан Лонгин Равилла.
Cui prodest? – древнеримское выражение, означающее «Кому выгодно?» Автор этого выражения - знаменитый римский юрист Кассиан Лонгин Равилла (I в.). Рассматривая уголовные дела, он руководствовался принципом «искать того, кому преступление выгодно». Довольно часто в самых запутанных делах этот путь рассуждений ведет к обнаружению преступника. Римляне знали толк в праве. По сей день римская система права является образцовой.
Я пойду по тому же пути в поисках: «Кому же выгодна была смерть царевича Алексея Петровича?»
Многие историки и беллетристы на вопрос: «Выгодна ли была смерть царевича Алексея царю Петру I?» отвечают: «Да, однозначно».
В своих рассуждениях они руководствуются такими аргументами:
Однако если разбираться детально, то это не совсем так. Точнее – совсем не так. Царю Петру не могла быть выгодна смерть собственного сына.
Аргумент 1. Царю необходимо было устранить негодного правителя, иначе тот загубил бы все его достижения.
Насчет первого аргумента – здесь даже нечего обсуждать. Все это, как я люблю выражаться, пропаганда для малоимущих. Ее создали те, кто желал убедить, будто царевич был слабым, никчемным и безвольным человеком, не способным управлять государством. Однако факты свидетельствуют обратное. Кроме того, в документах по делу царевича Алексея, в его записях, письмах нет какой-либо политической программы, если он взойдет на престол. Разве что такие пространные рассуждения:
Вообще-то, это обычное явление в политике. Приходит к власти новый правитель – и набирает свою команду (правительство). Так было и 300 лет назад, так есть и сейчас. Это естественная вещь, и любой здравомыслящий человек должен понимать это. Кстати, сам Петр, когда пришел к фактической власти в 1689 году, первым делом удалил сестру Софью с ее командой и раздал государственные должности своим бездарным родственникам Нарышкиным. И тем не менее, даже такое естественное заявление царевича историки склонны оборачивать против него.
Перенести столицу в Москву, держать войско для обороны и не хотеть войны – разве это вред для государства и неумелое правление?
Да и царя, судя по вопросным пунктам, в этом деле больше интересовало частное, нежели государственное (как бы нам не пытались втолковать обратное поклонники Петра Великого).
Аргумент 2. Царь желал избавиться от конкурента, чтобы престол безоговорочно перешел его младшему сыну Петруше-Шишечке.
Что касается второго аргумента, я бы сказала с оговоркой: «Да, смерть царевича Алексея была выгодна… Но не царю, а Екатерине – матери младшего сына царя». Как ни крути, Алексей был сыном Петра – его родной кровью. И несмотря на разногласия и даже вражду между отцом и сыном, в дальнейшем престолом владели бы прямые потомки Петра: внуки-правнуки- праправнуки и т.д. Другое дело – мачеха Екатерина. Если бы однажды царевич оказался на престоле – она бы потеряла все.
Аргумент 3. Царю не нужна была публичная казнь. Это подрывало его авторитет и репутацию у иностранных держав.
И третий аргумент вообще несостоятельный. Будто бы царю невыгодна была публичная казнь сына, поскольку подрывала репутацию царя.
Но, хочу заметить, еще большим пятном на репутации царя было бы тайное убийство. Это уж совсем не по-царски!
К тому же царь Петр при всей своей жестокости не проливал родную кровь. Хотя он ненавидел свою сестру царевну Софью и считал ее главной вдохновительницей стрелецкого бунта, но все же отправил ее монастырь, а не на плаху. И другую сестру свою - царевну Марию, которая была замешена в Суздальском деле за поддержку царицы Евдокии, он также не отправил на плаху. И царицу Евдокию он отправил в заточение, а не на казнь. Хотя по ее делу были жестоко казнены пятеро человек. Да и смерть ее была на руку. Пока царица Евдокия была жива, легитимность его второго брака и статус Петра Петровича Шишечки были под вопросом.
При этом следует отметить, что царю Петру все же не свойственно было убивать втихаря, подобно вору. Во всяком случае, в истории такие случаи достоверно неизвестны. Он все делал публично. Если казнил, так чтоб все знали и содрогались от страха. И суд над сыном он устроил публичный.
Скорее всего, он хотел сломать царевича, поставить на колени, подчинить себе, выбить признание вины… Но убить?..
Не следует забывать, что царь был верующим и богобоязненным. Мог ли он взять такой страшный грех на душу? Разве что он сделал это в порыве гнева. Как известно, царь часто был подвержен неконтролируемым приступам гнева.
Я все же считаю, если бы царь хотел бы устранить сына, как мешающего конкурента, вряд ли он стал бы устраивать вокруг него такую шумиху. И в разгар этой шумихи убивать его, да еще накануне государственного праздника – годовщины Полтавской битвы. Это противоречит здравому смыслу. Надо признать, царевич умер в весьма неудобный момент для царя. Настолько неудобный, что его смерть первое время держалась в секрете. Логичнее было бы устранить царевича, когда страсти улягутся.
Таким образом, выгодна была смерть царевича никак не царю. А царице-мачехе Екатерине Алексеевне, которая, собственно, впоследствии и стала императрицей Екатериной I. Но могла ли она убить царевича одна? Без поддержки сделать это было довольно затруднительно.
И был еще один человек, который также был заинтересован в смерти царевича. Это Александр Данилович Меншиков.
Читайте о причастности Меншикова к смерти царевича в моих следующих публикациях.
Начало расследования смерти царевича Алексея читайте здесь.
